Суд оставил главу Колпино Вадима Иванова под стражей ещё на три месяца

Глава Колпино рассказал о причинах своего задержания

26 октября Октябрьский районный суд Петербурга продлил главе Колпино Вадиму Иванову срок содержания под стражей. Суд отклонил ходатайства адвокатов подсудимого, двух десятков активистов Колпино, а также депутатов муниципального совета, которые просили отпустить Иванова под домашний арест или под залог.

В начале заседания Вадим Иванов, обвиняемый в соучастии в разбое, совершенном 13 лет назад, произнес речь, в которой назвал своё уголовное дело «постановочным спектаклем».

— Причина, по которой это уголовное дело вообще возникло – это моя принципиальная позиция в борьбе за экологию Колпино и Санкт-Петербурга. Мне много раз угрожали, но я не сдался. Летом встречался с Олегом Митволем, обсуждал проблему Красного Бора. Мы подняли ситуацию на настолько высокий уровень, что 6 октября её обсуждали по телефону Владимир Путин и президент Финляндии. Так я стал очень неудобен мусорной мафии, и меня решили убрать с дороги. Поэтому меня называли соучастником преступления, следствие по которому идет уже 13 лет. Все эти годы я являюсь публичным человеком, трижды избранным депутатом муниципального совета и главой МО Колпино. Почему следователи ни разу не пригласили меня на встречу? Потому что моё имя появилось в этом уголовном деле совсем недавно, и исключительно благодаря понятно чьему заказу, — заявил Вадим Иванов.

Как уже сообщало Metro, жена Вадима Иванова написала письмо президенту РФ Владимиру Путину с просьбой разобраться в ситуации. Как уточнил Meto адвокат Вадима Иванова, за месяц содержания в «Крестах», его подзащитному ни разу не дали пообщаться с супругой.

— Видеться с семьёй ему не позволяют. Ни жена, ни его несовершеннолетние сын и дочь, ни другие близкие к нему не допускаются, — сообщил адвокат Александр Голованов, — Вадим Иванов болел бронхитом, но не получил адекватной медицинской помощи. Долгое время не было возможности даже удовлетворить свои базовые потребности в еде и чистой воде. Говорить о чем то более «возвышенном», вроде чтения книг, тем более не приходится. Этих удобств ему не позволяют…